Романтика похоти ранний опыт читать онлайн. Все книги про: «романтика похоти анонимные…

Недавно несколько френдов не сговариваясь задумались о вечном, а именно - о книгах. Редко стали мы их читать (и я не исключение). А вот ещё 20 лет назад книга была обязательным атрибутом прикроватного столика. А уж не говорю о столетнем прошлом.

Экранизация эротического романа «50 оттенков серого » стала одним из самых нашумевших событий этой зимы. Современная публика явно «изголодалась» по эпатажу и сексуальным откровениям. Однако мало кто знает, что лучшие образцы эротического романа были написаны еще в викторианскую эпоху, и их авторы говорили о сексе и БДСМ намного откровеннее.

Книги расставлены в обратном порядке...

10. Эротический журнал "Жемчужина" (1879-1880)

Если составить топ-10 самых сексуальных книг 19 века, то начать стоит с ежемесячного журнала «Жемчужина» («The Pearl»), публиковавшегося на протяжении 1879-1880-х годов англичанином Уильямом Лезенби (William Lazenby). Пока издание не закрыли, обвинив в аморальности, на его страницах печатались эротические повести, в которых нередко изображались откровенные сцены из жизни высшего света, инцест и бичевание.

Обложка журнала «Жемчужина»

9. Роман «The Romance of Lust, or Early Experiences» (1873-1876)

Большинство эротических романов выходило в свет анонимно, одним из таких был «The Romance of Lust, or Early Experiences » («Романтика похоти, или Ранний опыт »). Это произведение опубликовал Уильям Лезенби . В основе повествования - исповедь пятнадцатилетнего парня о своих первых сексуальных подвигах, которые не ограничились лишением девственности с двумя сестрами, а продолжались чередой знакомых парней, девушек и гувернанток. Для автора этого романа нет табу: гомосексуализм, инцест и педофилия - обо всем этом и многом другом узнают читатели романа.

Обложка романа *The Romance of Lust*, 1873-1876

8. Роман «The Sins of the Cities of the Plain» (1881)

Уильям Лезенби в 1881 году посодействовал публикации еще одного романа, шокировавшего чопорную Англию. «The Sins of the Cities of the Plain » - первое произведение, главным героем которого стал гомосексуал. Примечательно, что в романе действуют не только вымышленные персонажи, но упоминаются и реальные личности. В частности, автор пишет о двух трансвеститах Эрнесте Болтоне и Фредерике Парке . Кстати, продавец порнографической литературы Чарльз Хирш даже утверждал, что именно эту книгу у него приобрел Оскар Уайльд в 1890 году.

Обложка романа *The Sins of the Cities of the Plain*, 1881

7. Книга «The Nunnery Tales» (1866)

Книга «The Nunnery Tales » (1866 год) шокировала читателей не только откровенными сценами групповых оргий и всевозможных сексуальных извращений. Местом действия автор избрал женский монастырь, стоит ли говорить, что монашки и священники «грешили» много и с наслаждением.

Обложка сборника *The Nunnery Tales*, 1866

6. Повесть «Венера в мехах» Леопольда фон Захер-Мазоха (1870)

Признанным гением сексуальных утех считается, конечно же, австрийский писатель Леопольд фон Захер-Мазох . Его повесть «Венера в мехах » до сегодняшнего дня остается одним из самых читаемых произведений, ведь в ней автор впервые показал любовную связь, в которой мужчина принимает роль раба, во всем подчиняясь женщине. По сути, этот роман - предвестник мазохизма в широком смысле слова, ведь сам термин появился по фамилии его «первооткрывателя».

Обложка повести Захер-Мазоха *Венера в мехах*

5. Роман «The Autobiography of a Flea» (1887)

Роман «The Autobiography of a Flea » («Автобиография блохи », 1887 год) - это одно из самых смелых сатирических произведений XIX века. Его автор, лондонский адвокат Станислас де Родес , опубликовал произведение анонимно. Повествование ведется от имени лобковой вши , поселившейся на теле нимфетки, которая наблюдает за разнообразными любовными приключениями своей «хозяйки».

Обложка романа *Автобиография блохи*, 1887

4. Роман «The Lustful Turk» (1828)

Эротический роман «The Lustful Turk » («Похотливый турок », 1828 год) - дань увлечению читателей экзотическими странами и традициями. Произведение имеет эпистолярную форму, это письма англичанки, которая попала в сексуальное рабство к турецкому султану и обречена выполнять его всевозможные прихоти, живя в гареме. Роман завоевал такую огромную популярность, что неоднократно переиздавался в XX веке и даже был экранизирован.

Обложка романа *The Lustful Turk*, 1828

3. Роман «The Mysteries of Verbena House» (1881)

Двухтомный роман «The Mysteries of Verbena House », изданный в 1881 году с многочисленными иллюстрациями, вдохновлен любовью англичан к дисциплине и порядку. В основе сюжетной линии - ставшая впоследствии классической коллизия: для непослушных школьниц настоятельница интерната вызывает строгого учителя, который охотно «наказывает» провинившихся нимфеток.

Обложка романа *The Mysteries of Verbena House*, 1881

2. Сборник стихотворений «The Whippingham Papers» (1887)

«The Whippingham Papers » - сборник садо-мазохистских стихотворений авторства Algernon Charles Swinbure . В большинстве шуточных поэзий он описывает телесные наказания, которые применялись к юношам в школе. Судя по всему, память о розгах оставалась у мужчин надолго, так как читали они это издание с интересом.

Обложка сборника *The Whippingham Papers*, 1887

1. Роман «Gynecocracy» (1893)

Лучшим эротическим романом викторианской эпохи признан «Gynecocracy » (1893). Критики считают, что он открывает тайные желания, которые не давали покоя англичанам. В частности, автор описывает типичные случаи, когда мужчины переодевались в женскую одежду, подражая гувернанткам, и прислуживали девушкам, исполняя любые их капризы, порой даже самые непредсказуемые.

Обложка романа *Gynecocracy*, 1893

Книг в мире много, и не каждая из них написана хорошо. При этом большинство авторов выбирают в качестве основы сюжета одну и ту же вечную тему, которая зовется любовью. Сколько же банальностей было понаписано на этот счет! И с каждым годом число тривиальных книжонок растет в геометрической прогрессии. Однако есть авторы, которые привносят в это понятие нечто новое, волнующее, совершенно отличающееся от того, что сегодня зовется романтикой. Их романы повествуют о взаимоотношениях между мужчиной и женщиной, о любви между матерью и дочерью, о нарциссизме. При этом каждая история является одновременно и уникальной, и до боли знакомой.

1. «Молодой Адам» — Александр Трокки

«Молодой Адам» был написан шотландским писателем Александром Трокки, которого можно причислить к движению битников. Сам роман экранизировался, причем в главных ролях снялись такие достойные голливудские звёзды, как Юэн МакГрегор и Тильда Суинтон.

Повествование не лишено экстрима и чувственности, накала страстей. Книга представляет собой роман-триллер, глубоко пессимистичный, описывающий историю современного Адама, который не просто вкушает запретные плоды, но и не расплачивается за это. Вместо него страдают другие, ведь мы живем в современное время, а не библейское. Ему не нужно бояться кары - пусть другие ее боятся. Счастливого конца не будет.

2. «Расширение пространства борьбы» — Мишель Уэльбек

Мишель Уэльбек является тем самым редким случаем, когда популярный писатель популярных романов может быть еще и глубоким писателем, который тщательно изучает тему, прежде чем браться за перо. Этот француз всемирно известен и всемирно скандален. Последняя его книга, «Покорность», наделала шума в европейском сообществе и расколола его на две непримиримые стороны.

Но более ранний Уэльбек был не менее хорош. «Расширение пространства борьбы» – это роман о сексе, о его влиянии на разум молодого человека и, разумеется, о любви. Главного героя легко примерить на себя по причине его абсолютной серости. Он работает программистом в одной из многочисленных компьютерных компаний, ему тридцать лет, и он неплохо зарабатывает. Книга об обычном человеке в современном мире и либеральной модели, через которую этот мир проходит.

3. «Изобретение Мореля» — Адольфо Бьой Касарес

«Изобретение Мореля» – это книга латиноамериканского писателя, хорошего друга Борхеса, между прочим. У него не так много книг, писал он неохотно. Но несколько романов он все-таки создал. «Изобретение Мореля» - роман, который повествует о беспробудном одиночестве, лишенном всякого смысла. Герой загоняет себя в тюрьму, которая, хоть и похожа на райский остров, но все-таки является тюрьмою.

Он влюбляется в образ девушки, которую видит в одно и то же время на одном холме. Но приблизиться к ней не может - боится. Девушка, тем временем, не замечает его. Быть может, специально, быть может, действительно не видит неухоженного мужчину дикарского вида. Касарес показывает внутренние конфликты главного героя и его попытки получить взаимную симпатию от девушки, и всё это происходит на фоне островных пейзажей.

4. «История похитителя тел» — Энн Райс

Когда-то романы о вампирах были вполне себе уважаемой жанровой литературой. Но, похоже, хорошие вампирские книги остановились на Энн Райс, которая и придумала ту самую историю, по которой сняли «Интервью с вампиром». Одним из самых колоритных персонажей был вампир Лестат, который не был центральным - всё внимание приковал к себе персонаж Брэда Питта. И это казалось несправедливым.

Впрочем, не всё так плохо. Лестат де Лионкур является главным героем многих других книг Райс, в числе них «История похитителя тел». Повествование ведется от лица главного героя, как это принято у этого автора. Лестат в самом начале книги впадает в тяжелую депрессию: он больше не хочет быть вампиром. Это ему кажется ужасным, а ведь так хочется стать человеком, побыть живым в полном смысле слова. И, к его счастью, такая возможность появляется. Он становится человеком, смертным человеком, который может заниматься обычным сексом, любить, проявлять чувства. Но всё идет наперекосяк, ведь быть человеком не так-то и просто. Хорошая мистика, не без юмора. В книге есть и секс, и похоть, и самолюбование, и, разумеется, сущность человека, описанная со стороны.

5. «Дверь в декабрь» — Дин Кунц

Дин Кунц, пожалуй, входит в десятку лучших американских писателей ужасов. Его высоко оценивают критики, а каждая новая книга продается быстрее скорости пули.

«Дверь в декабрь» пускай и не фильм о любви между мужчиной и женщиной, но это фильм о любви к семье. Старые распри сразу забываются, проблемы, с которыми обращаются к семейному психотерапевту, тоже, когда нечто таинственное угрожает жизни ребенка. В этой истории три главных персонажа: детектив Дэн Холдейн, мужественная мать Лаура Маккэфи и ее девятилетняя дочь Мелани. Конечно, есть и четвертый персонаж, который не имеет отношения к человечеству, - это просто «оно», которое опасно, которое убивает и с которым нельзя договориться. Троица просто пытается выжить, одновременно скрепляя семейные узы. Дин Кунц, на самом деле, очень семейный писатель.

Тейн подул на ее шелковистую плоть, потом еще раз подхлестнул языком, снова разделяя створки лона.

Ты так возбуждена, я хочу ощутить это, - прошептал он, и Честити застонала от стыда и удовольствия. - Придержи свои юбки, - потребовал Тейн, впихнув ей в пригоршни тафту. И прежде чем Честити смогла разгадать суть его намерения, темный мужчина-фея распахнул лоно пальцами и прильнул к открывшемуся ему розовому шелку языком. - Я горю желанием погрузить сюда член. - От голоса Тейна, полного страсти, ее колени ослабели. - Тебе понравилось бы это, Честити? Мой член здесь, пронзающий тебя…

Да! - вскричала она, чувствуя, как тело сжимается в тугую спираль. А когда Тейн принялся кружить языком над чувствительным комочком плоти, Честити сжала его волосы и принялась резко двигать бедрами в одном ритме с ласками его рта.

Тейн потер сочившуюся влагой плоть ртом, губами и носом, и Честити вскрикнула, еще сильнее вцепившись в его темные пряди. А потом, чтобы вернуть опытному соблазнителю хотя бы немного наслаждения, которое он дарил ей, Честити провела большими пальцами по его ушам. Темный мужчина-фея зарычал, пряча лицо между ее бедрами и продолжая ласкать лоно умелым ртом.

Пронзительно вскрикнув, Честити выпрямилась и зажмурилась, ее напряженное тело дернулось, пронзенное новой судорогой. Она думала, что не сможет вынести такого неземного блаженства, и в этот момент Тейн опустил ее ногу и поднялся, жадно припадая к ее губам ртом, подавляя рвущиеся из ее груди крики… Его пальцы равномерно двигались внутри тела Честити, заполняя ее целиком, поглаживая ее, неумолимо ведя ее к оргазму.

Честити обессилела в объятиях Тейна, и он крепко прижал ее к себе. Соблазненная добродетель побывала на вершине блаженства, а мужчина-фея по-прежнему не утолил свой чувственный голод. Его темная кровь нуждалась в ней. Похоть сгорала от желания бросить ее на пол и овладеть ею.

Тейн понимал: он слишком слаб, чтобы сопротивляться страсти. Он больше не мог отвергать свои неблагие желания - и потребности похоти.

Честити назвала Тейну свое полное имя, вручив ему тем самым власть над собой, и он собирался воспользоваться этим. «Всего один раз», - сказал себе темный мужчина-фея. Он молча приказал Честити не вползать в сладкую дремоту, бороться с охватившей тело истомой и вновь ощутить внутри себя неукротимое страстное желание.

Тейн… - простонала она, беспокойно заметавшись рядом с ним. - Пожалуйста, мне так нужно…

Я знаю, что тебе нужно.

Тейн не смог сдержать звериного рычания, когда прикоснулся подбородком к восхитительным грудям Честити. Поглаживая вену на ее шее языком, он восторгался приятным ощущением, а Честити находила особое удовольствие, дразня его своими вздернутыми сосками, вдохновляя его ласкать набухшие розовые горошины ртом. Но Тейн пытался сопротивляться своим бурным порывам и игнорировать проснувшегося внутри хищника, настойчиво требовавшего поглотить этот восхитительный лакомый кусочек, трепетавший в его объятиях.

Принцу было недостаточно швырнуть ее на пол и пронзить ее сочное тело. Возможно, это удовлетворило бы его вожделение, если бы она была одной из куртизанок или танцовщиц, к которым он частенько захаживал. Но это была Честити - женщина, которую он желал больше, чем всех остальных, вместе взятых. Женщина, которую он должен был соблазнить, которую собирался убедить: то, что она думала о нем, было недалеко от правды.

Тейн хотел пробудить ее страсть, заставить неосознанно следовать своим потребностям, неспешно дарить ей наслаждение. Ему не хотелось, чтобы их первый раз оказался скорым, грубым совокуплением, - но по тому, какой набухшей и наполненной была его плоть, Тейн понимал, что разрядка наступит слишком быстро. Нет, он хотел, чтобы пробуждение страстного начала Честити было медленным и чувственным. Хотел ощутить, как ее тугое лоно крепко обхватывает его мужское естество, как оно медленно растягивается, чтобы принять его. Как на грех, Тейн столь неудержимо хотел Честити, что осознавал: даже если бы желанная женщина не парила на вершине блаженства, извиваясь в его объятиях, касаясь грудями его лица и потираясь своим холмиком о выпуклость под его брюками, он все равно захватил бы ее бедра своими и овладел бы ею - в грубом, примитивном акте собственничества.

Эта картина заполнила сознание Тейна, и он импульсивно, наслаждаясь каждым мгновением страсти, сжал груди Честити в ладонях. Сведя вместе округлые холмики, он зарылся в них лицом, вдыхая исходивший от Честити сладостный и невинный цветочный аромат, не уставая ласкать большими пальцами ее соски, словно уговаривая их еще больше набухать в ответ на его прикосновения.

Громкий гортанный крик вырвался из самых глубин груди Честити. Потребность, физическое желание, которые услышал в этом звуке Тейн, еще больше распалили его, и он принялся играть с ее сосками, сжимая, дергая и пощипывая их, не переставая при этом посасывать молочно-белую плоть ее грудей. Пальцы Честити впились в плечи мужчины, стискивая и впиваясь в них в такт движениям его рта, теперь ласкавшего напряженный сосок. Тейн то перекатывал набухшую горошину между губами, то вбирал ее ртом, то втягивал, будто упиваясь ее страстью и ощущая, как нарастает собственное вожделение. Честити застонала и потерлась своими завитками о бедра все еще ласкавшего ее соски Тейна, который мгновенно отреагировал на ее потребность, скользнув ладонью вниз по ее животу.

Она выгнулась навстречу рту, неистово терзавшему ее груди, языку, успокаивающему нежными поглаживаниями и омывающему раскрасневшийся сосок. Когда умелый соблазнитель схватил верхушку груди зубами и мягко прикусил ее, Честити вздрогнула, а ее живот восхитительно затрепетал под его пальцами. Тейн никогда прежде не ощущал ничего подобного - содрогание женщины, которую пронзало плотское желание и неукротимая потребность в страсти. Раньше порочный мужчина-фея узнавал эту потребность по тому, как сжимались груди его многочисленных любовниц, чувствовал аромат и влагу их возбуждения, но никогда еще не находил времени на то, чтобы изучать этих женщин, водить пальцами по их телам и обнаруживать, какой еще своей частичкой они могли ощущать желание.

О боже… - простонала Честити, не в силах сдержать дрожь, объявшую тело в тот самый момент, когда пальцы Тейна пробежали по ее животу и талии. Ах, если бы он только прикоснулся к ней там, дотронулся до самой сокровенной частички ее тела… Если бы она только могла почувствовать его пальцы, погруженные в самую глубину ее тела… Да, это помогло бы Честити избавиться от мучительного, нарастающего желания, удовольствия, почти болезненного в своей интенсивности. Как же она, неискушенная дурочка, хотела Тейна! Тело горело желанием принадлежать ему, сердце молило разум дать ему еще один шанс, нашептывая: «Позволь ему оправдаться, показать, на что он способен».

Мы думаем, что способность любить отличает нас от большинства животных. Но с точки зрения науки все романтические переживания всего лишь хитрость эгоистичных и циничных генов, единственное стремление которых - бесконечное размножение.

Фотографии влюбленной пары, сделанные при помощи тепловизора. Разные цвета соответствуют различным температурам. Самые теплые участки показаны белым, затем идут красный, желтый, зеленый, голубой, синий и, наконец, самый холодный - черный. Фото: DIOMEDIA

Хитрость

С точки зрения эволюции любое живое существо - это всего лишь набор генов, которые копируют сами себя. Гены могут обрастать клетками, выращивать организмы, взаимодействовать между собой, но в конечном итоге след в истории оставят только те, которым удастся сохранить свои копии.

Чтобы достичь цели, гены идут на всевозможные ухищрения. Одни делают ставку на простоту и эффективность и в минимальные сроки производят максимум копий. Например, бактерии делятся надвое, а гидры отпочковывают от себя новые организмы. Это называется бесполым размножением.

Другие гены поступают хитрее. Они не просто копируют самих себя, а перемешиваются с другими генами и создают потомство из полученной смеси. В этом суть полового размножения, которое дало живым существам выбор: с кем бы так «перемешаться», чтобы обеспечить потомству наибольший успех? Бесполое размножение нацелено только на количество. Для полового важно качество.

Стратегия «выбирай и перемешивай» оказалась на редкость эффективной. Она помогла генам освоить всю планету - от горных вершин до морского дна. Используя половое размножение, гены выстроили для себя навороченные машины вроде человеческого тела - все ради того, чтобы продолжать копировать себя.

Но что, если нас - взрослых разумных людей - не интересуют намерения наших генов? Что, если мы не хотим размножаться? Конечно, гены предусмотрели и это. Чтобы обмануть человека, они придумали любовь.

Американский антрополог Хелен Фишер разделила любовь на три биологических компонента: похоть , влечение и привязанность . Как в самолетах отдельные моторы работают независимо друг от друга, так и в мозгу три компонента любви самостоятельно управляют нашими эмоциями и желаниями. Можно испытывать привязанность к одному партнеру, влечение к другому и при этом возбуждаться при виде пикантных фотографий кого-то третьего.

Похоть

Похоть, или либидо, - это желание во что бы то ни стало участвовать в половом размножении. С кем, для чего и с каким исходом - не так важно. Значение имеет процесс, а не результат.

Миссия влечения и похоти заканчивается в момент передачи генов. Выбирать долгосрочных партнеров людей заставил окситоцин. Фото: DIOMEDIA

Аналогом человеческой похоти может считаться реакция животных на феромоны. Например, их выделяют половозрелые мыши-самцы. Молекулы феромонов, попадая в нос мыши-самке, связываются со специальными рецепторами на нервных окончаниях. Они передают сигнал «Пора размножаться!» прямо в мозг, который тут же начинает командовать: «К овуляции подготовиться, половые гормоны закачать в кровь, самца из виду не упускать!»

Похоть - это главный мотор размножения, и у Homo sapiens он работает на половых гормонах: эстрогенах и андрогенах. Будучи древним механизмом, похоть слепа, и нормы морали бессильны против ее гнета.

Влечение

Если для похоти все окружающие на одно лицо, то на уровне влечения происходит выбор, ради которого все задумывалось. Самка оленя отдаст предпочтение победившему в бою самцу. Юная дама пойдет на свидание с самым обаятельным ухажером. С точки зрения нейрофизиологии разницы между этими событиями нет.

Главным веществом, ответственным за влечение, которое еще называют влюбленностью, считается дофамин. Стоит уровню дофамина в мозгу вырасти, приходит эйфория, человек становится сверхактивным, теряет аппетит и сон, тревожится по пустякам и одновременно начинает лучше соображать. Такой же эффект вызывают, например, кокаин и амфетамины, которые заставляют организм «выжимать» из себя весь дофамин.

Зачем генам делать человека нервным, но радостным и умным? Ответ прост: машина по переноске генов должна преодолеть любые трудности, но довести дело до полового размножения с выбранным партнером. Причем сделать это как можно быстрее, пока не появился другой желающий поучаствовать в перемешивании генов. Именно поэтому влюбленный так сильно нервничает и видит только один выход из мучительно-сладостного состояния: добиться дамы сердца. Ну и, конечно, доставить гены куда следует.

Привязанность

Привязанность появилась у живых существ по эволюционным меркам совсем недавно. Надстройка над похотью возникла около 120–150 миллионов лет назад у млекопитающих и первых птиц. Это неудивительно: если похоть и влечение основаны на очевидных, сиюминутных наблюдениях и непосредственных ощущениях, то привязанность требует взгляда в будущее, а это куда сложнее.

Зачем гены изобрели такой сложный механизм? Если представить, что потомство появляется сразу после оплодотворения и тут же начинает самостоятельную жизнь, то привязанность даже вредна: какой смысл ограничивать размножение всего одним набором генов?

Но чем сложнее становились в ходе эволюции живые существа, тем больше времени и энергии требовало их потомство. Чтобы сделать новую бактерию, достаточно двадцати минут и щепотки сахара. Чтобы получить полноценного нового человека, нужны девять месяцев беременности, комфортные условия, особая диета, мучительные роды и пара десятков лет ухода и воспитания.

С усложнением животных размножение стало долгостроем, который нужно планировать заранее. Менять половых партнеров как перчатки стало невыгодно: если отношения заканчиваются после оплодотворения, то кто будет заниматься поиском еды?

Ни влечение, ни похоть не принимают такие сложности в расчет. Их миссия заканчивается, когда гены переданы в следующее поколение. Нужен был способ заставить машины по размножению выбирать долгосрочного, а не просто привлекательного партнера.

Главная «молекула привязанности» - гормон окситоцин. Он в огромных количествах выделяется при родах, помогая справиться с болью и в дальнейшем о ней забыть. Этот гормон способствует выделению молока, прямо влияет на проявление нежности к детям и стимулирует родительское поведение. Окситоцин усиливает желание проводить время с партнером, поддерживать с ним социальный и физический контакт. Можно сказать, что окситоцин - гормон планов на будущее.

Любовь

Системы, обеспечивающие похоть, влечение и привязанность у человека, есть и у других млекопитающих. В исследованиях роли окситоцина, например, часто используют степных полевок - эти грызуны моногамны и привязаны к партнеру. Но это совсем не говорит о том, что для полевки любовь значит то же, что и для человека. Нужно искать точку отсчета того, что мы называем любовью.

Считается, что возникновение любви у людей связано с ранней эволюцией человекообразных обезьян. Восемь миллионов лет назад меняющийся климат Западной Африки вынудил наших предков покинуть редеющий лес и уйти в саванну. На открытых пространствах нужно было передвигаться на большие расстояния, и уже около четырех миллионов лет назад австралопитеки встали на ноги, вместо того чтобы карабкаться по деревьям.

Выпрямившись, самка больше не могла таскать ребенка на спине, и это затруднило поиск пищи. Но прямохождение освободило руки самцам, и они стали носить добытую еду на большие расстояния, вместо того чтобы обедать на месте. Эволюционное преимущество получили семьи с распределением ролей: самки ухаживают за детьми, самцы приносят пищу.

В новых условиях древняя окситоциновая система оказалась крайне полезной. Поиграв с настройками мозга, эволюция «подключила» к действию гормона быстро развивающиеся эмоции и сознание австралопитека - улучшенное питание и новые возможности воспитания детенышей сильно увеличили его интеллектуальные способности. Не прошло и трех миллионов лет, как гормональные и эмоциональные процессы, придуманные генами для максимально эффективного копирования самих себя, обросли плотным панцирем культуры. Религии воспели окситоцин, а средневековые менестрели - дофамин.

Но этот факт совершенно не должен расстраивать людей, будто бы теряющих контроль над своей жизнью: в конце концов, кто, как не гены, лучше знает, как сделать нам приятно? Так что стоит расслабиться и получать удовольствие.

Фото: SPL/EAST NEWS, DIOMEDIA (X2), SHUTTERSTOCK (X2), ERIC ERBE, CHRISTOPHER POOLEY/USDA, ARS, EMU