Придворный врач императора марка аврелия. Гален из пергама

Мы привыкли восхищаться Клятвой Гиппократа, хотя мало кто читал ее целиком, и еще меньше знают о том, что она называется просто Клятва, реже – Клятва врача.

Страшная клятва Гиппократа

Удивление приносит знакомство с древним памятником греческой письменности, входящим в так называемый Гиппократов корпус . Высокая этика этого текста остается современной – не случайно все присяги и клятвы, которые приносят молодые врачи-выпускники, основаны на этом древнем тексте. И о достойном отношении к пациенту говорится там, и о почитании научившего тебя медицинскому искусству, и о целомудрии во всех смыслах…

Только одно ускользает от нашего современного сознания – если бы эта Клятва выполнялась во всём ее древнем смысле, не стали бы врачами ни Антон Павлович Чехов, ни Николай Александрович Вельяминов, ни Михаил Афанасьевич Булгаков, ни Лука Войно-Ясенецкий. Причина проста – Клятва гласит: «Наставления, устные уроки и всё остальное в учении я клянусь сообщать своим сыновьям, сыновьям своего учителя и ученикам, связанным обязательством и клятвой по закону медицинскому, но никому другому».

Это подметил крупный исследователь Гиппократова корпуса Людвиг Эдельштейн, совершивший, кстати, в середине XX века переворот в подходе к истории античной медицины. Он сломал многие сложившиеся в XVII–XIX веках стереотипы восприятия места и роли античного врача в обществе.

Врач греческой древности – это не богатый, украшенный перстнями человек, это странник, с посохом идущий по дорогам, небогатый периодевт. Это ремесленник. И искусство врачевания называется techne iatrike – подобно искусству горшечника.
Итак, ты можешь стать врачом только в том случае, если твой отец – врач.

К счастью, эта клятва рода асклепиадов, потомков Асклепия, таинственного бога-героя, победителя смерти и врача, очень быстро потеряла этот первоначальный смысл.

Гиппократ

Бунт Галена

В семье зажиточного пергамца, известного архитектора Никона – горе. Упрямый единственный сын – «Нравом в мать!», восклицает в горести Никон – не желает более учиться отцовскому искусству.

«Чего же ты хочешь, дитя мое?» – вопрошает усталый Никон. «Хочу учиться на врача!» – отвечает юноша сквозь слезы. «Этого еще не хватало!» – кричит в сердцах Никон, швыряя дифрос, маленький табурет, в угол. Раб-сириец ловко уворачивается, и дорогая египетская ваза разлетается на осколки.

Юноша в слезах убегает в свою спальню, Никон приказывает высечь раба, пытается сосредоточиться на хозяйственных книгах – но от расстройства все валится из рук. Усталый, измученный многодневной домашней войной, он возжигает светильники перед статуями богов и, конечно, перед статуей покровителя их города, Асклепия Пергамского, и ложится спать, призывая судьбу-Тюхе быть милостивой к нему, несчастному архитектору…

Наступает ночь. Созвездие Асклепия-Змееносца сияет над Пергамом, над храмом Асклепия, над медицинской школой при нем, над домом многострадального Никона…

«Никон!» – говорит некий муж в белом одеянии. – «Ты поступаешь против воли богов!»

Никон ворочается на своем беспокойном ложе, но не просыпается. «Отдай сына в мою семью, Никон! – говорит божественный гость. – Его удел – среди асклепиадов!»

Так в Пергамском асклепейоне во II веке нашей эры появился новый ученик, слава которого дошла до Рима и пережила два тысячелетия. Сын архитектора Никона, – придворный врач римского императора Марка Аврелия, а затем и его сына Коммода. Врач, которого почитали и в античности, и в cредние века в Европе и на арабском Востоке. Имя его не забыто и теперь. А кто помнит его однокашников из врачебных семей?

Клавдий Гален

Потомственные монахи-художники эпохи Возрождения

Всем известна история любви отца реформации августинианца-монаха Мартина Лютера и монахини Катарины, принесшая на свет шестерых детей. Но менее известна история монаха Филиппо и монахини Лукреции, истинных чад эпохи Возрождения. Фра Филиппо, сирота, воспитанный монахами и принявший в пятнадцать лет монашество, выкрал из монастыря монахиню Лукрецию, ставшую матерью его детей, в том числе талантливого Филиппино.

Папа Римский по ходатайству Козимо Медичи всё-таки признал этот брак законным, освободив супругов от монашеских обетов. Филиппино рано осиротел и стал учеником Ботичелли, одна из известнейших его картин – «Видение святого Бернарда» в Бадиа во Флоренции. Самые знаменитые работы Филиппо находятся в соборе города Прато.

Мимесис и рыжий Сашка

С древних времен обучение состояло в подражании – по-гречески «мимесис». Ученик должен был стать, «как учитель его» (Мф. 10:25), будь то обучение Торе при ногах Гамалиила, как было в жизни Павла, или плотницкому мастерству, как было в жизни отрока Иисуса из Назарета, названного сына Иосифа. Тысячи и тысячи сыновей учились ремеслу от своих отцов и передавали выученное дальше.

«Древний мир… верно хранил предание, традицию. Отец мог оставить поэму сыну, чтобы тот ее окончил, как мог оставить возделанную землю. Возможно, «Илиаду» создал кто-то один; быть может – целая сотня людей. Но помните: тогда в этой сотне было больше единства, чем сейчас в одном человеке. Тогда город был как человек. Теперь человек – как город, объятый гражданской войною », – писал Честертон.

Кажется, эта традиция древнего мира сохранилась в семьях скрипичных дел мастеров. В итальянском городе Кремоне с 1097 года упоминается род Амати, но впервые это имя зазвучало на весь мир, когда молодой Андреа Амати, еще двадцатишестилетний молодой человек, уже стал ставить свое родовое имя на свои инструменты.

Вместе с братом Антонио они открыли мастерскую и творили в ней то, что потом будут называть «классической скрипкой» – круто закругленная головка, не очень выпуклые деки, узкая талия, удлиненные и изящные пропорции.

Впервые они обратили внимание на выбор древесины для скрипки – только клен и ель брали они, а особый лак был вторым секретом того, отчего скрипка пела, словно дева-итальянка с голосом сопрано. Эти скрипки были в числе скрипок короля, и немногие богачи могли позволить себе их иметь.

Андреа и Антонио стали основателями великой скрипичной династии – их сыновья были так же гениальны, как отцы, но чума унесла всю семью в могилу, едва не прервав род Амати навсегда. И внук Андреа – Никола, единственный выживший, продолжил завещанное ему.

Но ему было суждено нечто большее, чем стать воскресителем рода Амати – скрипичных дел мастеров. В его школе родились основатели других великих школ, он стал, как источник, из которого разбегаются десятки полноводных, сильных рек – Руджери, Гранчино, Санто Серафин…

Один из его учеников – носящий имя его славного деда, Андреа, и фамилию Гварнери, основал новую школу, а уже его внук, самый знаменитый из Гварнери, Джузеппе, получит эпитет Дель Джезу – «Иисусов»: он всегда подписывал скрипки тремя греческими буквами, иота-эта-сигма, IHC – акронимом Спасителя.

Второй ученик Амати известен всем. Это Антонио Страдивари, проживший долгую и счастливую жизнь, чьи скрипки пели звонче и веселее скрипок Амати, и чей секрет никогда не будет разгадан – грунт ли, лак ли дают скрипкам его удивительный голос? Или так поет душа неродного наследника великого Амати, достроившая город, допахавшая поле, допевшая песню?

Антонио Страдивари

Стоит отметить, что когда Константин Третьяков подарил Московской консерватории в XIX веке коллекцию смычковых инструментов мастеров Амати, Гварнери и Страдивари, он сделал это с одним, но строгим условием: эти инструменты предназначались для употребления беднейшими учениками… Династия может родиться не от плоти и крови, но и от бескорыстия-любви учителя и от доверия-любви ученика…

Но в том же XIX веке после дуэли на Черной речке сыновья не допишут поэмы русского Гомера – и он, пожалуй, сам не представлял это возможным. Пушкин писал в письмах жене о любимом сыне Сашке: «Да, в кого-то он рыж? Не ожидал я этого от него! …Не дай Бог ему идти по моим следам, писать стихи, да ссориться с царями! В стихах он отца не перещеголяет, а плеть обуха не перешибет… »

Родословие по Матфею

Когда читаешь один из самых, пожалуй, непонятных отрывков Нового Завета – родословие Христа у евангелиста Матфея, невольно вовлекаешься в восторг повествователя, повторяющего – «четырнадцать, четырнадцать, четырнадцать родов!»

И потом уже понимаешь, что это – радость о Мессии-Давиде, и его число – четырнадцать – с умыслом образовано в родословной, а вернее, кратком богословском трактате Матфея. Да, Иисус – Давид, Давид и Давид! И Он – от плоти и крови Авраама и Исаака, Иорама и Иоафама, Авиуда и Азора – поколений и поколений давидидов. Он – корень и потомок Давида, и этим всё сказано!

Всё? Но, заканчивая родословие на ликующем «пришел Давид!», евангелист словно перебивает себя и говорит (по-гречески это звучит значительно ярче): «А что касается Рождества Иисуса Христа, то оно было так».

И родословие, генеалогия генезиса-бытия Бога с людьми вырывается за рамки человеческих ступеней, по которым тяжко шагает к надежде поколение за поколением, Авраам и Исаак, Авиуд и Азор – «не получая обещанного» (Евр. 11:39). Бог действует совершенно свободно, и Иисус рождается наперекор всем планам и расчетам – но тогда зачем Овид и Иессей? Зачем династии праведников книги Бытия и так ярко напоминающее их родословие Евангелия от Матфея?

Но пути Бога во Христе – пути парадокса.

Сын плотника и плотник по ремеслу Сам – как несхож Иисус с Иоанном Предтечей, Своим троюродным братом, сыном священника, впитавшего с ранних лет традицию, передающуюся от отца к сыну со времен Аарона и Моисея, и благороднейшая черта людей этой династии – ревность по Боге, до смерти – своей ли, чужой ли…

И приходит к Нему на Иордан неузнанный младший брат – сколько таких младших родственников в восточных бедных селениях, Бог весть! Иоанн совершает крещение и узнает Того, Кто будет учить не тому, что постиг в мимезисе от учителя через поколения и поколения, а будет учить «со властью», то есть напрямую от Бога, минуя династии и родословия наставников.

Он, Иисус, Сын Божий, Сын Человеческий, словно действует вне династий, родословий и самой традиции – хотя на одежде Его пришиты кисточки-цицит, а после крестной смерти Он будет завернут в плащаницу-тахрихим – как все сыны Израилевы.

Он словно не был в традиции – и это привело Его на Крест, но Он был в ней настолько, что подорвал все родословия и генеалогии изнутри, как разорвалось небо над Иоанном, как разорвалась храмовая завеса в день Его распятия.

И поэтому в Его новое родословие пришли разные люди от пределов земли, не от рода Авраама, а сирофиникияне, греки, римляне, славяне и азиаты. Потому что Он теперь, Воскресший, может любого чужого сделать братом, любого непохожего – научить тому, как слышать Отца…

Непотомственные гении – русские писатели

Удивительно, но великие творцы русской литературы – литературы, открывшей и открывающей миру Христа Страждущего, Христа Кроткого, Христа Неузнанного и Узнаваемого, были вне литературных династий. Словно им, как некогда Саулу, было слово от Духа – и вот, дворяне отчего-то «стали писать», хотя им-то это, на простой житейский взгляд, зачем было?

Не из семей писателей вышли Достоевский, Толстой, Тургенев, и не рассчитывали они на то, что их дети закончат неоконченные романы. Здесь – тайна исхода из династии, сродни тайне Авраама, уводящего Исаака на гору Мориа. Исааку не дано прожить жизнь, похожую на бурную жизнь своего отца, не дано узнать тайну поднятого меча над жертвой всесожжения…

Смерть доктора Боткина

Четвертый сын Сергея Петровича Боткина, Евгений, пробовал искать свой путь, поступив на физико-математический факультет Петербургского университета, но проучился там всего лишь год и стал врачом, как и его знаменитый отец, закончив с отличием Военно-медицинскую академию.

Научная и медицинская карьера его – поистине головокружительны. После командировки за границу в Гейдельберг и Берлин он защищает диссертацию, посвященную своему отцу – его первому наставнику и вдохновителю. Оппонентом его выступает сам великий Павлов.

Наступает 1917 год. Доктора Боткина вызывают на допрос.

«Слушайте, доктор, революционный штаб решил вас отпустить на свободу. Вы врач и желаете помочь страдающим людям. Для этого вы имеете у нас достаточно возможностей. вы можете в Москве взять управление больницей или открыть собственную практику. Мы вам дадим даже рекомендации, так что никто не сможет иметь что-нибудь против вас ».

…Этот Боткин был великаном. На его лице, обрамленном бородой, блестели из-за толстых стекол очков пронизывающие глаза. Он носил всегда форму, которую ему пожаловал государь. Но в то время, когда Царь позволил себе снять погоны, Боткин воспротивился этому. Казалось, что он не желал признавать себя пленником.

«Мне кажется, я вас правильно понял, господа. Но, видите ли, я дал царю мое честное слово оставаться при нем до тех пор, пока он жив. Для человека моего положения невозможно не сдержать такого слова. Я также не могу оставить наследника одного. Как могу я это совместить со своей совестью? Вы всё же должны это понять».

«Для чего вы жертвуете собой для… ну, скажем мы, для потерянного дела?» «Потерянное дело? – сказал Боткин медленно. Его глаза заблестели. – Ну, если Россия гибнет, могу и я погибнуть. Но ни в коем случае я не оставлю царя!» (*)

Для доктора Боткина был выбор – продолжить традиции династии врачей, дело своего отца-врача – или умереть смертью неудачника с другими неудачниками. Но не случайно его отец – и врач, и христианин – дал ему имя Евгений – «благородный». Евгений продолжил традицию отца-христианина и остался великим врачом, достойным своей династии.

Лейб-медик Е.С. Боткин с дочерью Татьяной и сыном Глебом. Тобольск. 1918 год

Евгений Боткин был расстрелян в ночь с 16 на 17 июля 1918 года вместе со своими пациентами – взрослыми и детьми из династии Романовых…

Вопреки всякой безнадежности, совершается чудо – династия русских врачей сливается с династией русских царей, становясь династией мучеников Христовых и обретя себя в Сыне Давидовом, Сыне Божием, Сыне Марии….

(*) По И. Л. Мейер, «Как погибла Царская Семья»

Вы прочитали статью Страшная клятва Гиппократа . Читайте также.

Праведник на троне

Марк Аврелий Антонин – римский император, принадлежавший к династии Антонинов, полководец и философ. Жил он почти два тысячелетия назад, в 121–180 гг.

Сначала имя будущего императора было Марк Анний Катилий Север – в честь прадеда со стороны матери. Но отец его умер молодым, и мальчика забрал на воспитание дед, опять же – со стороны матери, которого звали Марк Анний Вер. В те времена широко было распространено усыновление, и дед усыновил внука, в результате чего изменилось и имя ребенка: он стал Марком Аннием Вером.

Марк Анний Вер, будущий Марк Аврелий, при-надлежал к элите римского общества, к тому же его дед состоял в отдаленном родстве с тогдашним императором Адрианом, что оказало определенное влияние на судьбу мальчика. Кстати сказать, император Адриан называл молодого человека Вериссимом, переделывая его имя «Вер», которое означало «правдивый», в «правдивейшего» – и это была весьма высокая оценка способностей Марка Анния Вера.

Его воспитывали как будущего правителя, он получил самое лучшее образование. Причем его дед был категорически против школьного обучения, и для мальчика нанимали отличных учителей. Впоследствии он упомянул их всех в своей книге «Наедине с собой», выражая благодарность и за науку, и за дружеские отношения, и за формирование личности.

В 138 году умер Луций Элий Вер, который был приемным сыном императора Адриана и должен был стать его преемником. Вскоре император Адриан усыновил Тита Аврелия Фульва Бойония Аррия Антонина, который был женат на Аннии Галерии Фаустине, родной тетке Марка Анния, сестре его отца, кроме того, теткой Фаустины по материнской линии была жена Адриана. Одним из условий этого усыновления и последующей преемственности императорства было усыновление двоих юношей: Марка Анния Вера и сына Луция Элия Вера. Все усыновления были произведены, и молодой человек вновь сменил имя. Теперь его звали Марк Элин Аврелий Вер. Ну а его приемный отец стал Антонином Пием, будущим императором.

Марку Аврелию было пятнадцать лет, когда он получил мужскую тогу – обычно это происходило после достижения шестнадцатилетия. А в семнадцать лет он стал квестором, что подтверждает его таланты правителя. И тут же состоялась помолвка с Фаустиной Младшей, дочерью Антонина Пия, который к тому времени уже был императором после смерти Адриана. В 140 году, всего в 19 лет, Марк Аврелий стал консулом.

Начиная с 139 года Марк Аврелий жил на Палатинском холме, в императорской резиденции – такова была воля Антонина Пия. Следует заметить, что сам Марк Аврелий отнюдь не рвался ни к почестям, ни к званиям, ни тем более к императорскому дворцу. Он был совсем юным, когда начал вести аскетический образ жизни. Он спал на голых досках, а в качестве одеяла использовал звериную шкуру, был весьма непритязателен в еде. Для такого юноши императорский дворец был хуже темницы, но он сознавал свой долг и принимал его.

Ему было двадцать пять лет, когда он всерьез начал заниматься философией, и впоследствии из-за этого увлечения его стали называть философом на троне. Однако Марк Аврелий вовсе не был главой философской школы, как это можно предположить, он не создал собственную философскую теорию и даже не спорил со своими учителями-философами, принимая в полной мере и объеме все знания, которые они ему предлагали, все их теории и философские построения.

Его окружала поистине императорская роскошь, его обучали всему, что могло потребоваться главе государства, с молодости он принимал непосредственное участие в управлении империей и при этом получал все почести, полагающиеся по должности. А он тяготел к философии. Возможно, дело в слабом здоровье, которым он отличался с ранних лет. А может, дело в сложности и тяжести обязанностей, которые возлагали на хрупкие плечи, и требовалось выдержать всё это, не подавая вида, что груз практически неподъемен. Не удивительно, что Марк Аврелий так тянулся к стоической философии, как люди тянутся к религии, ища утешения, объяснения и поддержки.

Он не стремился к власти, власть сама пришла к нему, и оставалось лишь согласиться с тем, что придется оставить науки в пользу политики – так как именно в этом состоял его долг, его путь праведности.

Марк Аврелий вовсе не был воинственным человеком, но, как императору, ему нередко приходилось возглавлять войска в походах – и это с учетом его слабого здоровья. Современники писали, что он страдал от кровохарканий в таких походах, годами мучился от бессонницы, придворный врач Гален неотлучно находился при нем. И тем не менее Марк Аврелий преодолевал телесную слабость ради исполнения своего долга, своего непреложного обязательства. Он был равнодушен к внешним почестям, очень ценил своих друзей и всегда старался воздать им должное, лишенный чувства зависти к чужим достижениям.

Философия стоиков предлагала гораздо больше, чем политеистическая религия, принятая тогда в Риме. Стоики давали своим адептам не только объяснение картины мироздания, но и указывали на место человека в этой картине, связь личности с мировым разумом, с величием космических сил и явлений. Кроме того, стоики представляли систему мировоззрения, которая помогала переносить трудности и даже страдания, недаром в современной интерпретации «стоицизм» – это вовсе не философская школа, но образ жизни, предполагающий мужественное преодоление и перенесение всех препятствий и превратностей судьбы. Расхожий стереотип: «стоическое» перенесение трудностей и испытаний. Это как раз то, в чем остро нуждался молодой Марк Аврелий, изнемогающий под тяжестью свалившейся на него ответственности. Да еще следует учитывать слабость здоровья, которую постоянно приходилось преодолевать…

Скорее всего, именно слабое здоровье подвигло Марка Аврелия так заинтересоваться проблемой жизни и смерти. Смерть с самого раннего возраста стояла у него за плечом, а ведь хотелось жить – и жить долго. Стоики предложили ему бессмертие. Причем не бессмертие в потомках или в делах, что является весьма ненадежной формой (в соответствии с учением тех же стоиков – и об этом Марк Аврелий напишет потом в книге «Наедине с собой»), но бессмертие личное – бессмертную душу, часть личности, которая не исчезает после смерти, не становится землей или травой, но сливается с мировым разумом. Такая форма бессмертия чрезвычайно привлекательна – подобное использовали и используют все монотеистические религии, предлагая своим последователям бессмертие души, которая после смерти плотской оболочки воссоединяется с Творцом.

В учении стоиков Марк Аврелий нашел опору и поддержку, в которых остро нуждался, став императором, да и ранее, когда ему приходилось исполнять различные государственные обязанности по приказу Антонина Пия. Ведь долгие годы Марк Аврелий был тенью правящего императора и своего приемного отца, готовясь к самостоятельному правлению. И когда Антонин Пий умер, его преемник был полностью подготовлен к трону, и империя не содрогнулась, как это бывает при смене правителя.

Заметим, что некоторые биографы Марка Аврелия считают, что по природе своей он вовсе не тяготел к упорству в целедостижении, не слишком был склонен доводить до конца начатое дело, трудиться с утра до вечера, да еще при этом не жаловаться на ежедневную рутину. Однако он все это делал – по примеру Антонина Пия, своего приемного отца и предшественника-императора. Причем у Антонина Пия эти качества были естественными, рутинная работа не была для него нудной, а любое начатое дело он вел к логическому завершению, считая это единственно правильным деянием. Одной из огромных заслуг Антонина Пия перед государством является то, что ему удалось привить свои положительные качества приемному сыну и наследнику, и он оставил Риму императора, обладающего многими нравственными достоинствами, философа и настоящего праведника, который превыше всего ставил исполнение своего долга.

Нередко отмечают, что Марк Аврелий вовсе не принадлежал к числу тех императоров, которых называют великими. В нем не было ничего от Юлия Цезаря, Александра Македонского или даже Петра Первого. Он не расширил границы империи до края мира, не изменил законодательство или строй на более прогрессивные. Его правление было, что называется, равномерным и прямолинейным – как простейшее движение в физическом мире. Из-за этого Марка Аврелия иногда называют императором-посредственностью, ставя ему в вину чрезмерное увлечение философией.

Однако подобная точка зрения далеко не верна. Да, Марк Аврелий не сделал того, что сделал, скажем, Александр Македонский. Но у него не было и такой задачи. Он ставил перед собой цель не дать распасться огромной империи, сохранить наследие, бережно переданное в его руки Антонином Пием. Ведь не зря Марк Аврелий стал пятым императором, которых сами римляне называли «хорошими». Именно при этих пяти хороших императорах, правивших последовательно, Рим достиг небывалого расцвета. И в годы правления Марка Аврелия этот расцвет продолжался. Так не является ли исполнение подобной задачи – сохранение счастья и благополучия многих и многих граждан империи – куда большим величием, чем создание государства Александра Македонского?

Чаще всего Марка Аврелия изображают фигурой трагической, ведь именно с его жизнью закончился и золотой век Римской империи и начался бесславный кровавый закат. Можно даже предположить, что он предвидел такое завершение своих дел – крах империи. Ведь его сын, Коммод, который наследовал империю, отнюдь не отличался ни нравственностью, ни даже способностью к управлению государством. Коммода больше интересовали гладиаторские бои, и он даже сам выступал на арене – деяние непозволительное и недопустимое даже для обычного свободного гражданина, позорящее его, уж не говоря о наследнике престола. Он был далек и от стоицизма, и от аскетизма, его привлекала императорская роскошь и блеск драгоценностей. И вот такому человеку Марк Аврелий должен был передать практически неограниченную власть, предвидя все возможные последствия. Однако, читая его «размышления», можно увидеть, что печальные перспективы вовсе не угнетали императора, и нет в нем того трагизма, на который частенько намекают биографы.

Единственную книгу, которую написал Марк Аврелий, «Наедине с собой», считают своеобразным дневником, отражающим не внешнюю, но внутреннюю жизнь человека – императора, государственного деятеля и философа. Это не философский трактат, но дневник человека, ищущего уединения не в окружающем мире, удаляясь от людей, но внутри самого себя, в собственной душе, и при этом познающего себя и свою душу. Естественно, как приверженец стоической философской школы, Марк Аврелий постоянно употребляет стоические формулировки и определения, он пользуется философией как инструментом, открывающим для него некие жизненные перспективы, инструментом, с помощью которого можно расширить границы познания, соединяя себя с космосом, находя свое место в громадном мире, простирающемся далеко за пределы земного шара.

Очевидно, что именно такой философский подход не только к собственной жизни, но и к руководству империей, на всю жизнь сохранил Марку Аврелию оптимизм, несмотря на переносимые им тяготы, и даже будущий крах империи в этом свете представлялся не таким уж ужасным – ведь все преходяще, а Земля – лишь точка, и место империи, а уж тем более отдельного человека на этой точке практически невозможно различить.

Но, несмотря на все возможные катаклизмы, войны и прочее, тянется непрерывная нить из прошлого в будущее, соединяющая все сущее в цепь вселенского разума – и только это и имеет значение. И только это и есть бессмертие. Так считал Марк Аврелий. Об этом он написал книгу – для себя, к себе. И через тысячелетия мы можем воспользоваться его мудростью, его силой и даже его добротой, с которой он всегда относился к людям. «Размышления» – поистине источник живительной мысли, к которому стоит припасть всякому, даже не увлекающемуся философией.

Через столетия Артур Конан Дойл написал: «Тому, кто пробует поставить себя выше матери-Природы, нетрудно скатиться вниз. Самый совершенный представитель рода человеческого может пасть до уровня животного, если свернет с прямой дороги, предначертанной всему сущему» («Человек на четвереньках») – и этим полностью выразил общий принцип стоической философской школы, которая требовала от своих последователей жизни в соответствии с природой, что означало жизнь в соответствии с разумом. Марк Аврелий ни разу не свернул с той дороги, которую начертала природа – или вселенский разум. Каждое свое действие он соотносил с разумностью, тщательно взвешивая не только каждый шаг, но даже каждую свою мысль. «Размышления» – это весы, которыми пользовался Марк Аврелий и которыми может воспользоваться любой человек, было бы желание!

Эльвира Вашкевич

Первая книга

От Вера, моего деда, я унаследовал сердечность и незлобивость.

Отцом Марка Аврелия был Марк Анний Вер, так же звали и его деда. При рождении будущему императору было дано имя Марк Анний Вер, а после двух усыновлений его стали называть Марк Элий Аврелий Вер Цезарь. Марк Аврелий зачастую, говоря об отце, имеет в виду вовсе не своего биологического родителя, но отца по усыновлению – императора Антонина Пия.

От славы моего родителя и оставленной им по себе памяти – скромность и мужественность.

От матери – благочестие, щедрость, воздержание не только от дурных дел, но и дурных помыслов. А также – простоту образа жизни, далекую от всякой роскоши.

Умеренность для Марка Аврелия была частью стоицизма, который предполагал невозмутимость, с которой настоящий стоик переносит любые жизненные испытания. Следует отличать умеренность стоицизма, связанную в большей степени с отказом от страстей, которые, по мнению стоиков, мешают самосовершенствованию, от аскетизма, предполагающего отказ от всего, без чего можно обойтись, и довольствование лишь самым необходимым. Так, Марк Аврелий, восхищавшийся неприхотливостью кулинарных запросов матери, – стоик, а вот Диоген, который, кстати, был одним из апологетов стоицизма, куда как ближе к аскетизму: легенда утверждает, что Диоген выбросил чашку, так как понял, что может пить из ладоней, сложенных лодочкой, и выбросил миску, так как понял, что можно есть из куска хлеба. Марк Аврелий был далек от отказа от столовых приборов и посуды, однако, вряд ли очень бы огорчился, если бы лишился их – как настоящий аскет.

От прадеда – то, что не пришлось посещать публичных школ; я пользовался услугами прекрасных учителей на дому и понял, что на это стоит потратиться.

В Древнем Риме существовала целая система общественных школ, начиная от элементарной (начальной), обучение в которой продолжалось два года и заключалось в первичных навыках чтения, письма и счета, и заканчивая грамматической школой с двумя ступенями – тривиум (риторика, диалектика, грамматика) и квадриум (арифметика, геометрия, астрономия, музыка). Программа общественных римских школ была сугубо практической, ориентированной на пользу. То есть, обучение должно было обеспечить возможность последующей военной или политической карьеры. Сейчас подобные предметы, способствующие дальнейшей карьере в той или иной области, называют перспективными и при обучении делают упор в основном на них. В этом плане современная система образования недалеко ушла от Древнего Рима с его общественными школами прагматичного характера. Однако у римских школ был весьма существенный недостаток: качество обучения в них в значительной степени зависело от преподавателя (как нередко бывает и сейчас). Учебной литературы, с помощью которой ученики могли бы изучать предметы независимо от преподавателя, еще не существовало – едва была осознана ее необходимость, и она только начинала создаваться. В результате обучение в общественных школах давало весьма средние результаты, так как система, направленная на «перспективность», препятствовала гармоничному развитию и, как следствие, не позволяла в полной мере развиваться творческому мышлению. Аналогичную ситуацию можно наблюдать в современной системе не только среднего, но и высшего образования. Именно по этой причине состоятельные римляне предпочитали, чтобы их дети получали домашнее образование – со специально отобранными преподавателями. Такое образование стоило дорого и было доступно далеко не всем. Именно прадед Марка Аврелия заложил основы семейного благосостояния, а также принципы, в соответствии с которыми дети должны были получать отличное образование вне общественных школ.

От воспитателя – равнодушие к борьбе между зелеными и синими, победам гладиаторов с фракийским или галльским вооружением (пармулариев и скутариев), а также прихотливость, выносливость в трудах, несуетливость и стремление к самостоятельности в решении дел, невосприимчивость к клевете.

Зелеными и Синими называли спортивные команды, выступавшие в Римском цирке. Эти команды имели своих фанатов, подобно тому, как сейчас знаменитые футбольные команды имеют своих отчаянных болельщиков.

Пармуларии – так называли гладиаторов из Фракии, так как они пользовались маленьким щитом пармулой.

Скутарий – так называли гладиаторов из Галлии, которые выступали в галльском вооружении. Заметим, что пармуларии и скутарии могли и не быть выходцами из Фракии или Галлии, основой названия оставалось именно вооружение тех мест.

От Диогнета – нерасположение к пустякам, недоверие к россказням чудотворцев и волшебников о заклинаниях, изгнании демонов и тому подобных вещах. А также и то, что не разводил перепелов, не увлекался глупостями, а отдался философии, слушая сначала Бакхия, затем Тандасида и Маркиана. Уже с детских лет писал диалоги и полюбил простое ложе, звериную шкуру и прочие принадлежности эллинского образа жизни.

Диогнет – древнегреческий художник, живший и работавший в Риме, был учителем живописи Марка Аврелия. Интересно, что известен трактат, называемый «Послание к Диогнету», написанный предположительно в 120–210 гг. В данном трактате описывается понимание христианского учения. Считается, что он обращен к некоему знатному язычнику, пожелавшему ознакомиться с новым религиозным учением. Но этот трактат может быть обращен и к тому Диогнету, который обучал живописи Марка Аврелия, а, возможно, был предназначен и для самого императора.

Упоминая о перепелах, Марк Аврелий имеет в виду боевых птиц – в Древнем Риме были распространены перепелиные бои, как позднее в Европе – петушиные. Немало любителей держало перепелов и тренировало их для боев. Считается, что перепелиные бои пришли в Древний Рим из Греции. Говоря о перепелах, Марк Аврелий фактически утверждает, что не увлекается азартными играми.

Бакхий – имеется в виду один из учеников философа платонической школы Гая. О самом Гае сведений сохранилось немного, а его труды – спорны, предполагается даже, что он не писал никаких философских трудов, ограничиваясь преподаванием.

Маркиан – по предположениям некоторых историков, преподавал Марку Аврелию судебное красноречие и юриспруденцию. Другие же специалисты считают его неизвестным персонажем. Также историкам неизвестен Тандасид. Можно предположить, что эти люди являлись домашними учителями Марка Аврелия, но, оставив след в его чувствах, не оставили такового в истории.

От Рустика – мысль о необходимости исправлять и образовывать свой характер, не уклоняться в сторону изощренной софистики и сочинения бессмысленных теорий, не составлять увещевательных речей, не разыгрывать напоказ ни страстотерпца, ни благодетеля, не увлекаться риторикой, поэтическими украшениями речи и не разгуливать дома в сто́ле.

Сто́ла – элемент литургического облачения католического (и лютеранского) клирика. Шёлковая лента 5–10 см в ширину и около 2 метров в длину с нашитыми на концах и в середине крестами. Носится поверх альбы, под далматикой или казулой.

(Благодаря ему я пишу письма простым слогом, по примеру письма, написанного им самим из Синуэссы к моей матери. Я всегда готов к снисхождению и примирению с теми, кто в гневе поступил неправильно, оскорбительно, едва они сделают первый шаг к восстановлению наших прежних отношений. Я стараюсь вникнуть во все, что читаю, не довольствуясь поверхностным взглядом, но не спешу соглашаться с многоречивыми пустословами. Рустик первый познакомил меня с «Воспоминаниями об Эпиктете», ссудив их из своей библиотеки.

Рустик – Квинт Юний Рустик, философ-стоик (около 100–170 гг). Квинт Юний Рустик дважды занимал должность консула, был одним из учителей Марка Аврелия и обучал императора именно учению стоиков. Он считается самым знаменитым философом школы стоиков своего времени. Именно Рустик вел суд над Иустином Философом, раннехристианским мучеником и богословом. Иустин Философ причислен к лику святых как в Православной, так и в Католической церквях. Квинт Юний Рустик, будучи в то время римским префектом, убеждал Иустина отречься от христианства и вернуться к почитанию богов Эллады (Иустин был греком), но Иустин отказался, поэтому его и шестерых его учеников сначала подвергли бичеванию, а затем обезглавили.

Марк Аврелий весьма уважал Рустика и оказывал ему различные почести. Именно Рустик познакомил Марка Аврелия с трудами Эпиктета – древнегреческого философа, который был в Риме сначала рабом, а затем вольноотпущенником, и основал философскую школу. Интересно, что сам Эпиктет, подобно Диогену, не писал философских трудов, все его учение передавалось в устной форме. Однако один из его учеников, Флавий Арриан, древнегреческий историк и географ, записал выдержки из философии учителя, и эти заметки дошли до наших дней – «Беседы» (четыре книги) и «Руководство» (этот текст можно назвать кратким изложением учения Эпиктета).

Заметим, что девизом Эпиктета было «Сдерживайся и воздерживайся!», то есть он проповедовал самоограничение как один из путей к внутренней свободе. Также Эпиктет считал, что обязательное условие внутренней свободы – самопознание. Девиз Эпиктета был полностью воспринят и принят Марком Аврелием).

От Аполлония – свободомыслие и осмотрительность, стремление неуклонно руководствоваться ничем иным, кроме разума, оставаясь верным себе при невыносимой боли, потере ребенка и тяжелой болезни. На его примере я наглядно убедился, что в одном и том же лице величайшая настойчивость может сочетаться со снисходительностью. Когда приходится с трудом растолковывать что-либо, я не раздражаюсь и не выхожу из себя, ибо видел человека, который опытность и мастерство в передаче глубочайших знаний считал наименьшим из своих достоинств. От него я научился, каким образом следует принимать от друзей так называемые услуги, не чувствуя себя вечно обязанным, но и не проявляя равнодушия.

Аполлоний – имеется в виду Аполлоний Халкедонский, философ школы стоиков, приехал в Рим по приглашению приемного отца Марка Аврелия – императора Антония Пия, в Риме стал учителем Марка Аврелия и его брата Луция Вера. Марк Аврелий убежден, что «обдуманность слова и устойчивость нрава», которые отмечал у него Флавий Филострат, достались ему от Аполлония Халкедонского в результате обучения. Для стоика такая черта характера весьма важна, так как сама основа стоического учения предполагает внутреннюю согласованность души с образом жизни в целом.

Очень интересно замечание Марка Аврелия об услугах, которые он научился принимать от друзей: для философов-стоиков это целая проблема, так как, с одной стороны, им следует проявлять определенное безразличие и сохранять чувство собственного достоинства, а с другой – требуется некое выражение благодарности. Судя по всему, Аполлоний Халкедонский продемонстрировал Марку Аврелию способ выражения благодарности, полностью сохраняющий собственное достоинство – принятие услуги без унижения, но с выражением подобающих чувств.

От Секста – благожелательность; образец дома, руководимого отцом семейства, представление о жизни согласно природе и подлинном величии; заботливое отношение к нуждам друзей, способность терпеливо сносить невежество, верхоглядство, самомнение и ладить со всеми. Общение с Секстом было приятнее всякой лести, да и у самих льстецов он пользовался величайшим почетом, вопреки собственному желанию. От него я научился методически находить и связывать между собою основополагающие правила жизни, не выказывать признаков гнева или какой-либо другой страсти, сочетать невозмутимость с самыми нежными почтительными привязанностями, пользоваться доброй славой, соблюдая благопристойность, накоплять знания, не выставляя их напоказ.

Секст – имеется в виду Секст Херонейский, философ платонической школы, племянник Плутарха, знаменитого древнегреческого писателя, философа и общественного деятеля. Имеются сведения, что Марк Аврелий пользовался советами и наставлениями Секста даже в поздний период своего правления.

Марк Аврелий считает, что Секст Херонейский в полной мере обладал такой стоической добродетелью, как нестрастие, что для стоиков означает неподверженность различным страстям, которые могут возникать при неразумности и неверности суждений. Стоики выделяли следующие страсти: печаль, вожделение, наслаждение, страх. Интересно, что гнев стоики считали следствием вожделения: тот, кто гневается, вожделеет наказать обидчика.

То есть, вожделение у стоиков вовсе не связано исключительно с сексуальным порывом, а может быть направлено и на другие чувства, вожделение суть сильное желание, страстное и почти неконтролируемое. В противовес страстям, в понимании стоиков, существовали радость, осторожность и воля.

Необходимо уточнить, что, в соответствии с философией стоицизма, «жить сообразно природе» вовсе не означает упрощения жизни до возвращения в пещеры или шалаши. Напротив, стоики считают, что именно в природе человека – жить в соответствии с движениями разума, в то время как животными движут исключительно инстинкты. Следовательно, «жить сообразно природе» для стоика означает жить, пользуясь во всей полноте тем, что дарует человеку разум, то есть быть настоящим человеком разумным. Если же человек использует в своей жизни не разум, но инстинкты, то, с точки зрения стоицизма, он опускается до положения животного и фактически перестает быть человеком. При этом следует учитывать, что стоики рассуждают не только о природе человека и человечества, но и о мироустройстве в целом, частью которого является человеческая природа, равно, кстати, как и природа всего живого. Стоики считают, что даже происходящее с человеком и не зависящее от его воли происходит в соответствии с неким мировым планом, в гармонии с общим мироустройством и миропорядком. Например, болезни, смерть – как своя, так и близких, и прочее негативное, что может происходить с человеком, – тоже являются частью мирового плана. Такой мировой план считается природой общей, в отличие от природы человека, которая считается природой собственной. От собственной природы зависит оценка, которую человек дает различным событиям, его восприятие этих событий. К примеру, безропотно и даже с радостью переносить различные испытания либо, напротив, роптать и всегда быть всем недовольным – это зависит от природы каждого человека, от природы собственной. Фактически Марк Аврелий утверждает, что человек должен принимать все испытания, которые приносит ему природа общая, но при этом поступать в соответствии с природой собственной, частной. И частная природа человека должна быть добродетельной. Опять же, если человек будет стремиться к совершенствованию, то в конце концов он сможет достичь единства природы общей и частной, и в этом есть его истинное предназначение. Эти взгляды довольно близко приближаются к христианским принципам принятия испытаний, посланных человеку Богом либо за какие-то его проступки, либо просто в качестве испытаний (примером является судьба Иова, который должен был в результате испытаний доказать, что его праведность не зависит от условий жизни), а также устремления человека к идеалу, добродетели, чтобы затем воссоединиться с Божественной сущностью.

От Александра-грамматика я научился воздержанию от упреков и обидных замечаний тем, кто допускал варваризмы, коверкание и неблагозвучность речи, предлагая им надлежащие выражения в форме ответа, подтверждения или совместного разбора самого предмета, а не оборота речи либо посредством другого уместного приема напоминания.

Александр-грамматик, называемый также Александром Котиейским из Фригии, был преподавателем греческого языка Марка Аврелия. До наших дней дошли его комментарии к Гомеру. Считается, что Александр-грамматик преподавал Марку Аврелию не только греческий язык, но и давал ему уроки красноречия.

От Фронтона – понимание того, что тирания влечет за собой клевету, изворотливость, лицемерие и что вообще люди, слывущие у нас аристократами, отличаются бессердечием и черствы душой.

Фронтон Марк Корнелий грамматик, ритор, адвокат, поэт, писатель, философ, был консулом в 142 г. Считалось, что как оратор Фронтон уступал лишь Цицерону. Антоний Пий, римский император в 138–161 гг., назначил его наставником своего приемного сына Марка Аврелия. Также Фронтон был наставником еще одного приемного сына Антония Пия – Луция Вера, который в 161–169 гг. был соправителем Марка Аврелия, своего сводного брата. До нашего времени дошло лишь несколько фрагментов личной переписки Фронтона с Луцием Вером, Марком Аврелием и другими учениками, а также с Антонием Пием. Грамматические трактаты, которые, как ранее считалось, принадлежали Фронтону, на самом деле оказались трудами совсем другого автора. То, что в распоряжении исследователей оказалась лишь личная переписка Фронтона, привело к тому, что долгое время его репутацию считали незаслуженной – в переписке не содержалось философских идей и прочего, что могло бы заинтересовать современных ученых, но зато было много жалоб на слабое здоровье и тому подобное. Фронтон был оценен по достоинству лишь в ХХ столетии. Интересно, что Марк Аврелий не упоминает о талантах и репутации своего учителя, а лишь указывает на то, что с его помощью он смог узнать нечто о характере патрициев. Заметим, что из некоторых писем Фронтона следует, что у него и Марка Аврелия была интимная связь, либо они делали вид, что таковая имелась.

От платоника Александра я научился избегать частых, не вынужденных обстоятельствами ссылок в письмах и разговорах на свою занятость и не увиливать от обязанностей по отношению к ближним под предлогом «неотложных» дел.

Великий врач и не менее великий писатель Древнего Рима Клавдий Гален (Galenus — спокойный) родился в Пергаме1 , государстве, расположенном в северо-западной части Малой Азии, в правление императора Адриана. Имени Клавдий, по всей вероятности, он не носил. Оно появилось в результате неправильно расшифрованного титула «светлейший», «славнейший» (Clarissimus, сокращенно - Cl.), которое печаталось на его трудах, начиная с эпохи Средневековья.

Первоначальное образование Гален получил у своего отца Никона, получившего известность как философ, математик и зодчий. Гален изучал философию с 15 лет, причем из древних мыслителей наибольшее влияние на него оказал Аристотель. Отец Галена хотел сделать сына философом, но посетившее однажды отца сновидение, а им римляне придавали огромное значение, заставило Галена заняться медициной. Избрав специальность врача, он обстоятельно изучал медицину под руководством пергамских ученых: анатома Сатирика, патолога Стротоника, Эсхриона, Эмпирика, Фициана и других видных ученых врачей Пергама.

После смерти отца Гален предпринял путешествие, во время которого изучал анатомию в Смирне. Его учителем был знаменитый анатом Пелопс (Pelops ous Smyrna, 100 г. н.э.), предложивший термин «аура» - греческое слово, обозначающее легкий ветерок или дыхание. Он считал, что этот ветерок проходит по сосудам. Там же под руководством Альбина Гален изучал философию. Позже отправился в Коринф, где занимался у учеников известного Квинтуса, изучая естествознание и лекарствоведение. Затем объехал Малую Азию. Наконец, он попал в прославленную Александрию, где усердно занимался анатомией у Гераклиона. Здесь он познакомился с некогда знаменитой врачебной школой и работами ее ярких представителей - Герофила и Эразистрата. Ко времени посещения Галеном Александрии здесь было запрещено анатомирование человеческих тел. Строение и функции органов изучались на обезьянах и других млекопитающих. Разочарованный Гален после шести лет путешествий возвратился в Пергам.

В родном Пергаме 29‑летний Гален в продолжение 4 лет был врачом-хирургом при школе гладиаторов и прославился своим искусством лечения ранений, вывихов и переломов. Когда в 164 году в городе вспыхнуло восстание, 33‑летний Гален отправился в Рим, где вскоре стал популярен как образованный лектор и опытный врач. Он стал известен императору Марку Аврелию, сблизился с философом-перипатетиком Евдемом, известным в Риме, и тот прославил Галена, излечившего его, как искусного врача. Римский патриций Бэций вместе с друзьями Галена настоял на открытии курса лекций по анатомии, и Гален читал их в Храме Мира при обширной аудитории врачей и интересующихся наукой граждан. Среди слушателей были дядя императора Барбар, консул Люций Север, ставший потом императором, преторы, ученые, философы Эвдем и Александр из Дамаска. Надо заметить, что Гален всегда и везде искал случай обратить на себя внимание, вследствие чего он наживал себе врагов, сжигаемых страстью избавиться от опасного соперника. Испугавшись мести завистников, Гален уехал из Рима и предпринял путешествие по Италии. Затем он посетил Пергам и побывал в Смирне у своего наставника Пелопса. Причину же своего отъезда он объяснял то шумной жизнью в Риме, то враждебным отношением некоторых врачей, но главным образом - страхом перед римской чумой.

По приглашению императора Луция Вера и Марка Аврелия Гален через два года снова вернулся в Рим через Македонию. Император Марк Аврелий вызвал Галена в свой военный лагерь в городе Аквилее на берегу Адриатического моря. Вместе с римскими войсками Гален вернулся в Рим. Гален отказался сопровождать императора в германский поход. Он жил в постоянной тревоге, одно за другим меняя место жительства, спасаясь по большей части от призрачных врагов, чьи намерения он явно преувеличивал. Кончилось тем, что он поселился во дворце Марка Аврелия и стал его домашним врачом. Однажды ночью он был срочно вызван к императору, который жаловался на недомогание. Врачи не могли дать императору необходимого совета и только пугали его своими диагнозами. Гален успокоил больного, посоветовав выпить сабинского вина, настоянного с перцем. На следующий день Гален услышал от Филолая, что автор «Размышлений» считает его отныне не только «первым среди врачей, но единственным врачом-философом».

По протекции Марка Аврелия Гален был назначен врачом его сына, будущего римского императора Коммода (161-192), участвовавшего в боях гладиаторов и убитого заговорщиками из числа придворных. Гален вылечил сына Фаустины. На слова ее признательности он ответил: «Невольно, благодаря этому, еще более усилится вражда, которую ваши врачи питают против меня». Сознание своего достоинства во врачебном искусстве никогда не покидало гордого Галена. Гален считал своим достойным противником, пожалуй, единственного врача Асклепиада Вифинского (128-56 до н.э.), который учился в Александрии у Клеофанта и практиковал затем на острове Паросе, на берегах Геллеспонта, в Афинах, прежде чем поселиться в Риме. Асклепиад восстал против старинного обычая римлян: периодических очищений слабительными и рвотными средствами.

В Риме Гален написал несколько трактатов, посвященных медицине; среди них «О назначении частей тела человека», а также «Анатомия». К сожалению, большинство его рукописей погибло во время пожара Храма Мира, когда сгорела вся Палатинская библиотека. Храм Мира был чем-то вроде сокровищницы, где военачальники хранили трофеи, богачи - драгоценности, а Гален - рукописи.

К старости Гален вернулся в Пергам, чтобы в тишине и спокойствии продолжать работу над трактатами по медицине. Гален дожил до преклонного возраста и умер в царствование Септимия Севера. Такова вкратце личность и жизнеописание великого Галена.

Теперь же рассмотрим его вклад в медицину. Галена с полным на то основанием можно назвать создателем этиологии как науки, поскольку он систематизировал учение о причинах болезней своего времени. Он разделял болезнетворные факторы на ingesta (наносные), circumfusa (твердые, механические), excreta (жидкие, обливающие), вызывающие рост и др. Он впервые указал, что болезнь развивается от воздействия причинных факторов на соответствующее предрасполагающее состояние организма больного. Внутренние болезнетворные факторы Гален называл «приготовляющими» организм для развития болезни. Гален разделял болезни на внешние и внутренние, их причины - на причины непосредственного и отдаленного действия. Он показал, что анатомия и физиология - основа научной диагностики, лечения и профилактики.

Впервые в истории медицины Гален ввел в практику эксперимент, и поэтому его можно считать одним из предшественников экспериментальной физиологии. Изучая в эксперименте функцию легких и механизм дыхания, он установил, что диафрагма и грудные мышцы расширяют грудную клетку, втягивая воздух в легкие. Гален много писал о функциях отдельных органов. Некоторые его взгляды, например, на кровообращение, пищеварительную и дыхательную систему были ошибочны. Он описал многие подробности строения человеческого тела, дал названия некоторым костям, суставам и мускулам, сохранившиеся в медицине до настоящего времени.

Гален ввёл в медицину вивисекцию, эксперименты на животных, впервые разработал методику вскрытия мозга. Опыты производились на свиньях, коровах и др. Особо надо подчеркнуть, что Гален никогда не делал вскрытий человеческого трупа, все его анатомические представления были выстроены по аналогии со строением тела животных. Он исходил из слов своего кумира Аристотеля: «Многое неизвестно или вызывает сомнение в строении внутренних органов человека, поэтому необходимо их изучать у других животных, органы которых сходны с человеческими». Занимаясь лечением гладиаторов, Гален смог существенно расширить свои анатомические познания, которые в целом грешили множеством ошибок.

Гален одним из первых экспериментально установил отсутствие боли при рассечении мозгового вещества. Он изучал вены головного мозга и подробно описал носящую его имя нижнюю полую вену, которая собирает кровь от нижних конечностей, стенок и органов таза, от стенок брюшной полости, от диафрагмы, некоторых органов брюшной полости (печени, почек, надпочечников), от половых желез, спинного мозга и его оболочек (частично).

Гален внес вклад в описание нервной системы человека, указав, что она представляет собой ветвистый ствол, каждая из ветвей которого живет самостоятельной жизнью. Нервы построены из того же вещества, что и мозг. Они служат ощущению и движению. Галеном различались чувствительные, «мягкие» нервы, идущие к органам, и связанные с мышцами «твердые» нервы, посредством которых выполняются произвольные движения. Он указал на зрительный нерв и установил, что нерв этот переходит в сетчатку глаза.

Органами души Гален считал мозг, сердце и печень. Каждому из них приписывалась одна из психических функций соответственно разделению частей души, предложенному Платоном: печень - носитель вожделений, сердце - гнева и мужества, мозг - разума. В мозге главная роль отводилась желудочкам, в особенности заднему, где, по Галену, производится высший вид пневмы, соответствующий разуму, который является существенным признаком человека, подобно тому как локомоция (имеющая свою «душу», или пневму) типична для животных, а рост (опять-таки предполагающий особую пневму) - для растений. Гален много внимания посвятил гипотетической «пневме», которая будто бы проникает в материю и оживляет организм человека. Дальнейшее развитие получило у Галена учение о темпераментах. Оно, так же как и у Гиппократа, базировалось на гуморальной концепции.

Отводит Гален место и практической медицине. В его трудах нашли место болезни большого числа органов человеческого тела; подробно описаны глазные болезни; даны ряд практических советов по лечебной гимнастике и рекомендации, как надо прикладывать компрессы, ставить пиявки, оперировать раны. Он лечил людей электричеством, пользуясь живыми электростанциями обитателей морских глубин - рыб. Лечение мигрени, по Галену, заключалось в закапывании в нос сока дымянки с маслом и уксусом.

Приводит Гален и целый ряд рецептов на порошки, мази, настойки, вытяжки и пилюли. Его рецепты, в несколько измененном виде, применяются до сих пор и носят название «галеновых препаратов» - лекарственные средства, изготовляемые путем обработки растительного или животного сырья и извлечения из него действующих начал. К галеновым препаратам относят настойки, экстракты, линименты, сиропы, воды, масла, спирты, мыла, пластыри, горчичники. Гален разработал рецептуру употребляемого до сих пор косметического средства «кольдкрема», который состоит из эфирного масла, воска и розовой воды.

Громадная по размаху и влиянию преподавательская и литературная деятельность Галена, во многом определившего пути развития европейской медицины вплоть до эпохи Возрождения, проникнута ведущей мыслью о тождестве медицины и философии (ср. программное сочинение Галена «О том, что лучший врач в то же время - философ»). Философствование в те времена означало общение с людьми, посвящаемыми в тайны мироздания и природы человека, - общение, соединяемое с обучением. В эллинистическую эпоху главной темой обучения стало искусство жить. Зачастую оно приобретало психотерапевтический характер: философ становился духовником - врачевателем души. Потребность в таких врачевателях была огромна, требовалось дать возможность справиться человеку с тревогами, отрицательными эмоциями, страхом и различными, как бы мы сейчас сказали, «стрессовыми состояниями». Философ занимал позицию, сходную во многих отношениях с ролью современного священника. Его приглашали, чтобы посоветоваться при обсуждении трудных моральных проблем.

Свыше 400 трактатов написал Гален, в том числе 200 - по медицине, из которых сохранилось около 100 трактатов, остальные сгорели во время пожара в Риме. Гален составил словарь и комментарии к сочинениям Гиппократа. Он ввел немало новых греческих наименований, уточнил значения старых, возродил некоторые почти забытые или малопонятные для его современников гиппократовские обозначения. Гален свел применение слова diaphragma до единственного значения «грудобрюшная преграда», закрепил за словом ganglion, обозначавшим опухолевидное образование, также и анатомическое значение - «нервный узел». Галену удалось сделать однозначным наименование sternon - грудина. Он уточнил формальную и содержательную стороны термина anastomоsis. Ему принадлежит авторство наименований thalamus - лат. thalamus (зрительный бугор мозга), phleps azygos - лат. vena azygos (непарная вена), cremaster (мышца, поднимающая яичко), peristaltikе kinеsis - перистальтика и др.

Идеалистическая направленность сочинений Галена способствовала трансформации его учения в так называемый галенизм, канонизированный церковью и господствовавший в медицине в течение многих веков. Гален занимает в истории медицины совершенно исключительное место. На протяжении веков читали только творца гуморальной теории и так называемой рациональной медицины Галена, прислушивались лишь к его авторитетному мнению. Его учение господствовало безраздельно в течение 14 веков, вплоть до эпохи Возрождения.

И вот нашелся храбрец, осмелившийся опрокинуть этого идола. Им был Парацельс. Он придерживался мнения, что со времен Гиппократа медицина не сделала ни одного шага вперед, а также дерзнул утверждать, что Гален свел ее с нормального пути развития и, более того, толкнул назад, затемнив трезвые идеи Гиппократа туманными идеями Платона. Авторитет Галена был поколеблен, а затем низвергнут, главным образом после появления трактата «О строении человеческого тела» Везалия.

3.6.2. Великий древнеримский врач Гален

Кому-то может показаться, что в данной книге можно было бы ограничиться отцом медицины Гиппократом. Но хочется подчеркнуть, что изучение человеком собственного тела не прекращалось на протяжении нескольких тысячелетий. В этом важном для всего человечества занятии античный медик Гален занимает заметное место.

Он родился около 130 г. в городе Пергаме. Молодой человек готовился стать философом, изучал труды греческих и римских мыслителей. После смерти отца, известного архитектора, он получил большое наследство и отправился в путешествие. В Смирне, Коринфе, Александрии он занимался философией и анатомией. Считается, что Галену приснился сон, который был истолкован в том смысле, что ему следует заниматься медициной.

По возвращении в Пергам Гален стал врачом в школе гладиаторов, где приобрел огромный практический опыт. В России студенты медицинских вузов учатся делать уколы и ставить капельницы на безответных старушках в бюджетных больницах. А Гален практиковался на гладиаторах…

У врача в Древнем Риме. Рисунок на вазе

Неудивительно, что в возрасте тридцати четырех лет Гален стал придворным врачом императора Марка Аврелия и его сына Коммода. Гален имел широкую известность и может считаться одним из первых просветителей в области медицины. Он читал курс анатомии не только для врачей, но и для всех желающих. Анатомировать тела людей публично было нельзя. Ему пришлось в качестве иллюстративного материала использовать собак, свиней, медведей и даже обезьян.

Гален прожил или семьдесят, или восемьдесят лет - тут источники расходятся в мнениях.

Из четырехсот трудов Галена по философии, медицине и фармакологии до нас дошло около ста. Он доказал, что не сердце, а головной и спинной мозг являются «средоточием движения, чувствительности и душевной деятельности». Гален сделал вывод о том, что «без нерва нет ни одной части тела, ни одного движения, называемого произвольным, ни единого чувства». Он описал около трехсот мышц. Гален доказал, что по артериям движется кровь, а не пневма.

Гален систематизировал представления античной медицины в виде единого учения, являвшегося теоретической основой медицины вплоть до окончания Средневековья. Он внес свой вклад в развитие библиографии в Древнем Риме, создав два библиографических указателя: «О порядке собственных книг» и «О собственных книгах». Первая из них является своего рода введением к собранию сочинений Галена с рекомендациями о том, в какой последовательности их следует читать. Во введении ко второму указателю сказано о цели работы: помочь читателю отличить истинные труды Галена от тех, которые ему приписываются. В главах принята систематическая группировка трудов: работы по анатомии, терапии и прогнозу болезни, комментарии к трудам Гиппократа, работы, направленные против отдельных медицинских школ, труды по философии, грамматике и риторике.

Гален считается основателем фармакологии. «Галеновыми препаратами» и в наши дни называют настойки и мази, приготовленные определенными способами.

Гален говорил: «Вставайте из-за стола слегка голодными, и вы будете всегда здоровы». Эту фразу часто цитируют и в наши дни.

Из книги Новейшая книга фактов. Том 3 [Физика, химия и техника. История и археология. Разное] автора Кондрашов Анатолий Павлович

Из книги Мистика Древнего Рима. Тайны, легенды, предания автора Бурлак Вадим Николаевич

Врач-путешественник «Вошедший, охваченный волнением, произнес:– Я сознаю свое нынешнее ничтожество. Я заклинаю тебя во имя долгих лет моего будущего послушничества у тебя позволить мне лицезреть пепел, а затем розу… Увиденное собственными глазами и будет для меня

Из книги Убийцы Сталина. Главная тайна XX века автора Мухин Юрий Игнатьевич

А вот и лечащий врач Когда мы рассматривали подробности смерти Сталина, то я писал, что телохранители Сталина, пока видели, что Сталин еще дышит, не пошли бы ни на какой сговор с Хрущевым и Игнатьевым и требовали бы к потерявшему сознание Сталину врача. Только врач мог их

Из книги Повседневная жизнь женщины в Древнем Риме автора Гуревич Даниэль

Детородительница и врач Для врача Сорана Эфесского, работавшего в Риме при Траяне и Адриане, женщина - особое существо; для большинства его клиентов она - тело или даже часть тела: у кормилицы грудь, у матери - матка и живот. Тем не менее гинекологу необходимо хорошо

Из книги МИД. Министры иностранных дел. Тайная дипломатия Кремля автора Млечин Леонид Михайлович

ЛЕЧАЩИЙ ВРАЧ Во второй раз Примаков женился на своем лечащем враче - Ирине Борисовне Бокаревой. Ирина Борисовна работала в санатории «Барвиха», который был самым комфортабельным и престижным в системе 4-го Главного управления при Министерстве здравоохранения СССР. Хотя

Из книги История человеческой глупости автора Рат-Вег Иштван

автора Хопкирк Питер

Из книги Марк Аврелий автора Фонтен Франсуа

Гален на просторе «Побывав в первый раз в Риме и вернувшись на родину тридцати семи лет от роду, я снова занялся врачеванием. Но вскоре из Аквилеи пришло письмо от императоров, призывавших меня к себе. По окончании зимы они решили идти войной на германцев. Впрочем, я

Из книги Энциклопедия Третьего Рейха автора Воропаев Сергей

Гамильтон, герцог Гален, Клеменс Август граф фон (Galen), (1878–1946), кардинал, архиепископ Мюнстерский. Родился 16 марта 1878 в Динклаге. Начал свою деятельность в Католической церкви в 1904 капелланом в Мюнстере. В 1919 стал священником в Берлине, с 1933 архиепископ Мюнстерский. В 1933

Из книги Большая Игра против России: Азиатский синдром автора Хопкирк Питер

27. «Врач с Севера» «Преодолевая снега, в которые пони порою проваливались по брюхо, часто пережидая жестокие бури, подполковник Гордон и его отряд тем не менее проехали 400 миль через Памир за три недели. В отличие от других сходящихся там крупных горных систем - Гинду-куша,

автора Сухомлинов Кирилл

Гален 129 г. или 131 г. – ок. 200 г. или ок. 210 г. Собрание трудов Галена, благодаря охвату им практически всех существующих на тот момент разделов медицины, являлось на протяжении 15 столетий базовой системой знаний для врачевателей. В Риме еще при жизни ученого чеканились

Из книги Медики, изменившие мир автора Сухомлинов Кирилл

Арабский Гален В 20-е годы IX века сын легендарного гаруна аль-Рашида Халиф аль-Мамун в Багдаде основал Дом мудрости – научно-религиозную академию, в составе которой имелись обширная библиотека, а также одна из лучших по тем временам обсерватория. Выдающийся правитель

Из книги Медики, изменившие мир автора Сухомлинов Кирилл

Великий врач в Третьем рейхе В 1927 году Зауэрбруха пригласили в Берлин на должность главного хирурга госпиталя Шарите – самой известной и уважаемой клиники Германии. Здесь профессор занимается хирургическим лечением туберкулеза, травм груди, заболеваний пищевода,

Из книги Всемирная история в лицах автора Фортунатов Владимир Валентинович

3.6.1. Гениальный древнеримский поэт Квинт Гораций Флакк Александр Сергеевич Пушкин находился под большим влиянием древнеримского поэта Горация, и как минимум поэтому трудно оставить без внимания эту заметную фигуру античной культуры.Квинт Гораций Флакк родился в 65 г. до

Из книги Народ Мухаммеда. Антология духовных сокровищ исламской цивилизации автора Шредер Эрик

Из книги Лесной: исчезнувший мир. Очерки петербургского предместья автора Коллектив авторов

ЛЮБИМЫЙ ВРАЧ Старожилы Лесного и Гражданки до сих пор самыми добрыми словами вспоминают доктора Николая Петровича Бенеславского. «Это был прекрасный доктор, отзывчивый человек, который мог прийти на помощь в любое время дня и ночи», – говорят о нем. Вспоминают о

Основоположник современной медицины Гиппократ когда-то изрёк: «Врач должен быть опытен во многих вещах и, между прочим, в массаже» .

Разнообразие чувств рождают в нас прикосновения. Участок кожи в два квадратных сантиметра содержит более 3-х миллионов клеток и 50 нервных окончаний. Нашим древним предкам были неизвестны эти данные, но они знали, что прикосновения к телу могут возбуждать и успокаивать, поощрять и наказывать. Поэтому использовали различные способы прикосновений в своей жизни.

История массажа: кто же был первым? По этому поводу существуют несколько мнений. Самое распространённое — массаж изобрели в Китае. Ещё одно - чётко сформулировал основоположник советской системы массажа профессор И.М. Саркизов-Серазини: «Ни один народ как в далёком прошлом, так и в настоящем не может себе одному приписать честь открытия и разработки методики массажа. Было бы неправильно утверждать, что массаж изобрели китайцы, индусы, греки».

В китайском манускрипте «Конг-фу» 2698 года ещё до нашей эры уже раскрывается лечебное действие различных приёмов массажа. Кто как не жители Китая , с их профилактикой болезней, чутким отношением к языку тела - могли первыми обратить пристальное внимание на результаты растирания тела руками, сдавливания мышц, умеренного растягивания. Во всех провинциях Китая были школы, в которых лечились массажем и движениями. Об отношение к массажу жителей древнего Китая можно судить и по тому, что директор самой знаменитой из таких школ носил титул «небесного врача».

Кстати, уже тогда ими было определено и физиологическое влияние массажа на нервную и сосудистую системы. В «Книге о внутреннем человеке» IX века до нашей эры говорится: «Если под воздействием испуга нервы и кровеносные сосуды человеческого тела закупорились, тело человека онемело, то с помощью массажа можно излечить его».

Там ещё в VI веке впервые в мире был создан государственный медицинский институт, где преподавался массаж. А в XVI веке издаётся энциклопедия в 64-х томах, где собраны все приёмы массажа.

История Индийского массажа для нас начинается с «Аюрведы» - медицинских трактатов, написанных за 1800 лет до нашей эры. Вообще Индия с её уникальнейшими методиками, стоит несколько особняком среди других стран. Обожествляя тела, индийцы благодаря массажу придавали им необычайную гибкость и пластичность, столь необходимые для познания и овладения до сих пор поражающей Камасутрой. Здесь говорят, что первые приёмы массажа человеку подарил сам Будда.

Далеко за пределами Индии получили известность и широкое применение труды Сушруты. Основоположник индийской хирургии Сушрута дал подробное изложение применения трения (растирания), давления (разминания) и показаний к употреблению того или другого приёма массажа при различных патологических состояниях. А в специальных методических указаниях, адресованных медицинским сёстрам, предъявляются требования не только уметь делать массаж, но и дрбиваться своего физического совершенства, уделять большое внимание личной гигиене.

Римляне использовали все уже известные сведения о целебных свойствах массажа и приумножили их. Особенно широкое применение в системе физического воспитания и в медицине массаж получил благодаря древнеримскому врачу Асклепиаду (128-56 гг. до н.э.) Наряду с воздержанием от излишеств в пище и питье он предписывал разминания и растирания всего тела. Гален, придворный врач императора Марка Аврелия, описал поглаживания, растирания, разминания. Именно он одним из первых применял массаж, следуя конкретной методике.

Область применения римлянами массажа кажется беспредельной. Им пользовались все - от императора до раба. До нашего времени дошёл рассказ об императоре Адриане, который, увидев однажды, как старый воин в открытой бане трётся о мрамор, остановил его и спросил, почему он это делает сам, на что тот ответил: «У меня нет раба, который бы меня растирал». И тогда император Адриан, снисходя к заслугам старого бойца, подарил ему двух рабов и необходимую сумму денег на их содержание. На обратном пути Адриан увидел толпу старцев, трущихся о стены. На этот раз он посоветовал им натирать друг друга самим.

А вот у Древних Греков массаж был привилегией богатых - имел, выражаясь научным языком, социальное значение. Рабы массироваться не имели права. В немалой степени и потому, что в условиях рабовладельческого общества совершенное здоровье и физическая сила являлись основными условиями как для защиты против врагов, так и для удержания привилегированным меньшинством в повиновении многочисленных рабов.

Греция, которой принадлежит почётная роль в истории развития физического воспитания, первой начала массово применять массаж при различных видах физических упражнений. Здесь процветал культ здоровья и красоты тела. Греческий врач Геродикос (V век до нашей эры) был первым, кто отметил его физиологическое влияние на организм. Сам он прожил около ста лет и всю свою жизнь регулярно занимался гимнастикой и массировался. Его ученик Гиппократ продолжал развитие методики массажа и применял его при лечении.

Кстати, большой популярностью пользовался и косметический массаж. Имелись специальные салоны по уходу за кожей лица, рук и за волосами.

О физиологическом влиянии массажа, особенно о его практическом применении в спорте, говорили и писали знаменитые врачи Греции: Геродикос, Гиппократ и автор знаменитого афоризма: «В здоровом теле - здоровый дух» - Демокрит.

Техника массажа в странах Малой и Средней Азии резко отличалась от классического массажа Древнего Египта и Древнего Рима и получила название «восточный массаж». Его делали не только руками, но и ногами, стараясь «выдавить» из мышц венозную кровь и придать гибкость суставам. Массаж ногами, или педиальный, применяется и сейчас, чаще всего в спортивной практике, когда у пациента большие и сильные мышцы и руками их трудно промассировать.

В период, когда на Востоке расцветала наука, на Западе господствовала власть церкви и её догматов: дух над плотью. Кажется нереальным, что когда-то процедура массажа здесь считалась греховной, и вездесущие мрачные инквизиторы могли сжечь за него на костре. На массаж тогда смотрели как на остаток язычества. В XIV-XV веках в Европе в связи с опубликованием работ по анатомии человека начинает возрождаться интерес к культуре тела и массажу. В XVI в. знаменитый итальянский учёный Меркулиалис в своём многотомном сочинении «Искусство гимнастики» на основе критического анализа систематизирует труды учёных прошлых веков, развивает дальше массаж, дав описание новых приёмов растирания. В начале XVIII столетия история массажа связана с именами таких учёных, как Гоффман, Фуллер, Андре. Особый интерес был проявлен к массажу после появления капитального труда «Медицинская и хирургическая гимнастика», написанного известным французским клиницистом Клеманом Жозефом Тиссо в 1780 году, который приводит данные об эффекте применения массажа в сочетании с гимнастикой в хирургии.

Массажем пользовались не только медики, но и другие учёные того времени. Так, например, тридцатипятилетний Вольфганг Иоганн Гёте был захвачен идеей завоевания воздуха и, по свидетельству доктора Бухгольца, после длительного бега при запуске шара тщательно растирал уставшие ноги. А когда он долгое время проводил за столом (например, разрабатывая оптимальную геометрию шара), делал массаж висков и всей головы.

На рубеже XVIII-XIX веков значительное влияние на внедрение массажа в клиниках Европы оказала шведская гимнастическая система Петра Хенри Линга. (1776-1839). Отправившись на Восток, он познакомился с банным массажем. От приступа ревматоидного артрита, который не могли излечить лучшие умы Швеции, его избавил массажист. Тогда Линг решил посвятить свою жизнь популяризации его терапевтических свойств. В 1813 году он открыл в Стокгольме Центральный Королевский институт гимнастики. Именно гимнастики потому, что в шведской системе нет существенной разницы между физическими упражнениями и непосредственно массажем. Кстати, Линг объединил древние техники массажа в систему, но не установил показания и противопоказания и дозировку приёмов.

Показания к применению массажа, основанные на изучении анатомии и физиологии, выработал И.Г. Метцер (1839-1901). Это был следующий шаг в развитии массажа.

На V Олимпийских играх в 1912 году шведы уже имели в штате команды специальных массажистов.

На Руси массаж был известен издревле, но только как часть банных процедур. В Древней Руси были даже банщики-лекари, использовавшие для лечения болезней исключительно свойства веничного массажа. С приходом христианства это народное средство стало считаться колдовством.

Как лечебное средство массаж появился в России в XIX веке. Русское дворянство узнало о массаже на европейских курортах, куда выезжали целыми семействами. Из всех методик тогда отдавали явное предпочтение разработкам Петра Хенри Линга.

Русские учёные внесли огромный вклад в развитие массажа на новой ступени. С.Г. Забелин (1735-1802) и Н.М. Амборик (1744-1812) указали на исключительную роль пассивных движений для правильного роста детей грудного возраста. Рекомендовал массаж и создатель отечественной школы педиатрии Нил Фёдорович Филатов (1836-1904).

Первооткрывателем в России лечения переломов был К.А. Шульц. Также внедрению массажа в травматологическую практику способствовали труды К.Ф. Вернера, М.В. Шмулевича, А.П. Зеченкова, В.Ф. Грубе, И.Г. Турнера. Доктор Д.О. Отт добился больших результатов, применяя массаж как средство при лечении гинекологических заболеваний.

С.П. Боткин широко рекомендовал массаж при заболеваниях печени и желудка. При глазных заболеваниях массаж в России применял А.Н. Маклаков, которому принадлежит приоритет в мировой науке в вопросе применения механического вибрационного массажа при заболеваниях глаз.

Огромное значение для становления массажа в нашей стране имели труды И.З. Заборовского, который физиологически обосновал значение массажа для спорта. В 1888 году в Москве М.К. Барсов создал массажно-гимнастический институт, Соловьёв открыл курсы массажа. В 1910 году А.И. Поспелов основал институт врачебной косметики. В Петербурге в 1991 году врач Е.Н. Залесова открыла врачебно-гимнастическую школу для женщин и детей.

В 1922 году И.М. Саркизов-Серазини организовал при Государственном центральном институте физической культуры курсы по спортивному, гигиеническому и лечебному массажу. Они стали настоящей школой подготовки высококвалифицированных мастеров массажа.